Хрупкое очарование скромности. Часть 3

Её ожидали в подъезде практически на этаже. Пока один зажимал ей рот и вжал в стенку, другой находил в её сумочке ключ. Втолкнув её в квартиру, за ней зашли ещё трое. Бросив её в кресло и сдавив шейку, незнакомцы осипло пообещали, что на данный момент тут совместно с ней подождут супруга и уничтожат на её очах. Они тщательно поведали, как будут его убивать. Позже поделились тем, что сделают с ней. Выложили, что знают, где они оба работают. Чуть ли не задохнувшись от сжавших её шейку рук, она пробовала расспросить, в чем все-таки дело, на что ей туманно намекнули про непонятные долги. Все это было так страшно и жутко и не похоже на адекватномыслящего Антона. Лика, ужасаясь одной мысли, что на данный момент придет возлюбленный и пострадает, прохрипела, что она покажет, где лежат средства и декорации. Бандиты рассмеялись и опешили тому, что она готова выручать подвергшего её угрозы супруга. Она жарко закивала головой в символ согласия. Посовещавшись, те согласились подождать с возвратом долга некоторое количество дней, но взять все, что отыщут в доме, в том числе и её. Поставили её перед выбором: либо она молчком на данный момент отдается им без сопротивления, либо они ожидают задержавшегося супруга. Лика, все осознав, заплакала- встряхнув её за волосы, мужчины предупредили, что им необходимы не её слезы, а её ухмылка, лишь на таких критериях они уйдут. Бандиты отпустили даму и выжидательно смотрели на неё. Она вытерла слезы и расстегнула блузу.

Раздевшись донага, двое юношей для чего-то расстелили брачную кровать и, не слушая её протесты, толкнули Лику на неё. Внутренне сжатая в пружину, она действовала, как бот, без слез и чувств. Они по очереди целовали её взасос, сидя меж ними, она мастурбировала их ещё мягенькие члены руками. Они мяли её груди, щипали затвердевшие соски. Позже один притянул её к собственному паху и нагнул ей голову. Она послушливо и торопливо открыла рот: если она побыстрее их возбудит, они быстрее окончат с ней и уберутся. Они смеялись и не давали ей спешить, требуя кропотливого возбуждения. Когда она сосала член у второго бандита, 1-ый оседлал её сзади и, встав на кровати, с силой долбил её. Выдернув из её рта пульсирующий член, мужик кончил ей на лицо, забрызгав его. Подняв её на ноги, освободившийся прочно обнял её и, впившись ей в рот, сосал язык и губки. Другой же длительно толкался в ней сзади и выплеснулся ей на ягодицы, прижав к ним изливающийся орган. Потом она прыгала на лежащем бандите, а другой вталкивал ей в рот возбужденный ею член. Ей казалось, что конец не наступит никогда, что сейчас она не выдержит и её стошнит прямо на их, что она заорет и зарыдает, но ледяным холодом ужаса были скованы все её внутренности, этот холод она чувствовала на физическом уровне, и он не давал ей ни заплакать, ни лишиться эмоций. К удивлению, насильники грубо не насиловали её, не лупили, не истязали и вообщем вели себя необычно для подлецов. Казалось, они делали скучную работу, механически вдалбливаясь в неё. 3-ий бандит, не раздеваясь, следил за процессом, ходя вокруг кровати. Он не трогал её.

Деловито одевшись и опять пригрозив ей, подлецы вышли, заперев дверь её ключами. Какое-то время она лежала подавленная, практически ничего не соображающая. Реакция наступила позднее, когда её выворачивало навыворот в туалете и трясло от рыданий. А супруг все не шел и возвратился только поздно ночкой, кляня на чем свет стоит свалившуюся на голову работу. Сонно поцеловал её, спросил, почему она тепло одета, у их что, холодно в квартире, и, отвернувшись, уснул. Днем она приемлимо себя ощущала, лучше, чем ждала, только болели мускулы. На её усмотрительный вопрос о предполагаемых долгах, он удивлённо ответил, что не давал ей повода подозревать его в глупости. — Не желает гласить со мной, — додумалась она обычно. Её опаски о вреде малышу пока не оправдались: ничего отвратительного с ней не происходило. По дороге на работу она сломала голову над тем, как посодействовать попавшему в неудачу супругу. Который в заботе о ней ничем её не волнует. Беспокоило её и то, что Антон совершенно не интересовался будущим малышом, но она оправдывала его тем, что он ещё не привык к скорому отцовству. Вообщем, Лике всегда хотелось рыдать и посетовать на произошедшее с ней несчастье, но было некоторому и нельзя. Её сумрачный вид и неразговорчивость супруг растолковал некий обидой на него и не стал её расспрашивать ни о чём, не хотя углубляться в её переживания.

Под конец рабочего денька позвонил супруг и, предупредив, что он уже дома и не повстречает её, повелел добираться самой. Лика побрела на остановку, гадая, что все-таки могло вынудить супруга не заехать за ней и пораньше придти с работы. Надеясь на наилучшее, она встала в хвост длиннющей очереди на маршрутку, как к ней вновь, как и вчера, подошел банкир М. А. Предложил подвезти, и Лика внезапно согласилась, желая побыстрее попасть в теплые объятия возлюбленного. В машине банкир внезапно спросил, нет ли у его сотрудницы каких-то заморочек: ему показалось, что она невесела. Очевидно, Лика не поддержала разговор. Мужик предложил всякую помощь, если возникнет необходимость. И снова женщина удивленно промолчала, гадая, к чему этот разговор.

Встревоженная, она поднялась домой. Антон позвал её к компу, за которым посиживал. Ещё не видя монитор, Лика ужаснулась разозленного лица супруга и, ничего не понимая, посмотрела на картину. Их брачная разостланная смятая кровать, двое нагих парней и она, удовлетворяющая их. Лиц юношей практически не видно из-за подходящих ракурсов, а вот её, практически спокойное, без признаков ужаса и слез снято прекрасно. — Тот, 3-ий, он снимал, наверняка… — непроизвольно вырвалось у Лики. — 3-ий?.. Ах, ты… Шлюха! Как прикидывалась скромницей, глаза закрывала, «Антош, ну не нужно! Я не могу глядеть!..» — гулкая пощечина откинула даму к стенке. Супруг с грохотом отодвинул стул, подбежал к ней, схватил за расспахнутую куртку, поднял и стал очень лупить о стенку спиной. У Лики выпала сумочка из рук, она уперлась руками в грудь Антона и пробовала хоть чего-нибудть сказать. Надавав ей пощечин, юноша поволок её к двери и вытолкнул на площадку. — Созидать тебя не желаю, путана! — звучный стук захлопнутой двери больно отозвался в голове и груди девицы.

Сидя на бетонном полу в разорванных колготках, беззвучно плача, она понимала, что все не плохое в её жизни завершилось вот тут, у закрытой двери её недавнешнего счастья. С трудом поднявшись, не обращая внимания на боль в разбитых коленках, не вытирая льющихся слез, держась за стенку, спустилась Лика вниз и вышла на улицу, с трудом представляя, куда она на данный момент пойдет без сумочки, телефона и средств. Знакомая машина, привезшая её сюда, так и стояла на том же месте. М. А. открыл заднюю дверь и, не выходя, выжидающе смотрел на неё. Через перепутанные мысли и стук в висках в памяти Лики вдруг выстроилась практически стройная цепочка последних событий без пары звеньев. Она будто бы прозрела: приход владельца в её филиал — его шуточка ей — его неблагопристойное предложение в кафе — её отказ — бандиты со необычной информацией о долгах супруга — механический секс без насилия — странноватый 3-ий субъект, не прикоснувшийся к ней, ходящий вокруг кровати — недопонимание супругом её намеков насчет его долгов — таинственный разговор в машине М. А. сейчас — это видео, где она будто бы бы сама… Мужик в машине сделал приглашающий символ рукою, и у Лики пропали последние сомнения.

Ярость и отчаяние, практически не знакомые ей ранее, окутали её. Она опустила глаза и поглядела вокруг себя. До ближайших валяющихся камешков необходимо было идти пару шажков, и она сделала их. 1-ый осколок кирпича чиркнул по капоту и чуть ли не попал в выскочившего водителя. Последующий — угодил в лобовое стекло, оставив царапинку. Последующий не долетел до колес и отпрыгнул в их уже от асфальта. Кричащую и плачущую Лику, схваченную в охапку шофером, тот кинул на заднее сиденье в объятия банкира. Забавно смеющийся мужик прочно сдавил бьющуюся в истерике даму, и машина помчалась по залитому вечерними огнями городку. Через пару кварталов, утомившись держать разгневанную мегеру, в которую перевоплотился ещё не так давно хрупкая и прелестная женщина, шофер приостановил автомобиль и мужчины связали ей руки и кое-чем заткнули рот. Банкир больше не смотрел на неё, ведя медленные деловые переговоры по телефону. Неостанавливающиеся слезы мешали Лике рассмотреть дорогу. На парковке элитного дома шофер завернул даму в плед и понес в дом.

У Лики затекли связанные руки и болели губки, пока она в одиночестве около часа посиживала на диванчике в квартире М. А. Тот прогуливался по кухне и гласил по телефону вполголоса. На даму он кидал беглые взоры, замечая, что она малость успокоилась. И все таки в растрепанной одежке, с ссадинами на коленях, с распухшим от недавнешнего плача лицом и запятанными дорожками от слез на щеках она завлекала его. Нет, он совсем не соболезновал ей, к чему- ведь она, связанная в его гостиной, — итог его усилий. Но разозленная и сразу злосчастная, униженная и немощная женщина была тем безупречным средством эротической игры, которая издавна уже стала для него неотклонимой. Правда, давненько у него не было партнерши, так от всей души ненавидящей его. Прошлые без долгих уговоров воспринимали незамудреные правила постельного существования, предвидя будущие собственные призы. И он не разочаровывал их, а они притворялись довольными, стремительно привыкали и входили во вкус. Без вариантов и осечек. Главное в этих необыкновенных играх — его собственное ублажение, а оно было обязательным следствием его сладко-жестоких действий. И в этой ежедневной повседневности эта непонятливая узкая кросотка, которую пришлось таким необыкновенным, во всяком случае, новым для него методом привлечь для его эротических забав, казалась ему счастливым талисманом начавшей было становиться скучноватой жизни.