Он был совсем другим… (часть вторая)

В жизни каждой дамы всегда есть место таким мужикам, которые запоминаются навечно, при всем этом не имея на то никаких обстоятельств. В большинстве случаев это те же особи мужского пола, которые совсем даже не задаривают подарками, не звонят целыми деньками с признаниями в любви, не приносят в зубах колющихся красных роз и вообщем, если быть добросовестными, не обращают на желающих их дам особенного внимания. Для части дам это «тот самый с таковой милой родинкой на плече», для части «не могу запамятовать как ему шел тот парфюм», для более порочной половины — «тот безумный, пристававший к ней прямо в публичном транспорте», для других... как много вариантов, что уж здесь пробовать перечислять все?

В ее жизни таковой мужик тоже конечно был. Конкретно таковой вот немотивированно незабвенный, бередящий ее фантазии денек ото денька, врывающийся бесцеремонно в ее сны и, временами нахально заменяющий своим образом тех, с кем она засыпала под одним одеялом. Время от времени ее это пугало, но еще почаще просто немного ставило в недоумение.

Он не был мега красавчиком, достойным глянцевых обложек престижных журналов, он даже не был того самого правильного «в меру спортивного телосложения», которое обычно принуждало ее увлажняться, независимо от того кому оно пренадлежало. На 1-ый взор он, в общем то, был таким же как и все — ничем не лучше других 10-ов парней на пары часиков вскруживших ей голову и разделивших с ней кровать. Но почему то конкретно о нем была ее 1-ая идея, когда она лицезрела возбуждающие сцены в кино, конкретно он представал перед ее очами при выборе еще одного комплекта нижнего белья, конкретно его руки касались ее губ, заставляя ее дрожать от предвкушения, когда она фантазировала перед сном. И это было... умопомрачительно.

В общем то меж ними никогда ничего не было — просто сумасшедший секс у ограды залива одной теплой ночкой годом ранее. Просто секс, никаких чувств, влюбленностей либо переживаний — малость попереписывались на веб-сайте знакомств, повстречались и отдались обыкновенной животной страсти, которая накрыла ее с головой при первом взоре на его профиль. Такое бывало с ней если не сотки, то пару 10-ов раз уже точно. Но почему-либо запомнила она конкретно его, сидячего за рулем собственной, казавшейся ей так сексапильной сейчас, хонды-купе, поглаживающего ее дрожащую от вожделения коленку.

Практически каждый денек, когда его имя призывно моргало у нее в статусе «вышел он-лайн» в аське, она боролась с желанием ему написать. Совсем не принципиально было чем она занималась ранее, одно только его имя «он-лайн» вызывало в ней желание срочно позвать его в гости, чтоб он нагнул ее на диванчик и немедленно выебал, как последнюю шлюху. Она пробовала подобрать этому желанию другое определение, но никаких других слов просто не приходило в голову. Ей было плевать какое у него настроение, что творится у него в жизни, как его дела на работе и есть ли у него возлюбленная женщина, которую он в свое время, годом ранее так усиленно по его словам находил. Ее не тревожило желает ли он провести с ней выходные. Ее безупречным сценарием было ощутить на для себя его руки, еще когда он зайдет в прихожую, когда даже не успеет толком раздеться с улицы, агрессивно выебет ее хотя бы даже просто на полу и... уйдет куда-то в никуда по своим делам, не появляясь вновь, пока ей опять не захочется с ним секса. Естественно, время от времени, в моменты особенных вешних депрессивных дождливых дней, ей даже хотелось уехать с ним куда-нибудь в теплые страны, валяться целыми деньками на пляже и... утром и до вечера заниматься безудержным сексом в песке, море, бассейне, номере, дворе отеля и где-нибудь еще, где им на то хватит фантазии.

Да, для нее он был тем мужиком немотивированного «хочу-хочу», независимо от того с кем и в каких неизменных отношениях она находилась.

И это ее желание делало его особым, уникальным, посреди всех тех кого она в какие-то моменты желала не меньше и с кем могла просто разговаривать, позвав их в гости в хоть какой удачный для нее момент, не огорчаясь если они откажут из-за каких-либо собственных дел. Он был ее «слабостью», одной из единственных, которые были в ее жизни в ближайшее время. Кем-то из-за кого она, не раз занимавшаяся сексом в общественных местах, застуканная недовольными бабушками, подружками либо девченками собственных партнеров, смущалась, как малая девченка, не решалась первой произнести слово хоть какой эротической направленности.

Когда в одну из суббот она открывала дверь, он был последним кого она ждала узреть. Высочайший, с небережно взлохмаченной прической и все той же, запомнившейся ей еще с залива, уверенной в себе ухмылкой на губках.

Он не принес ей конфет, не пробовал всучить даже захудалой одинокой розочки, просто откровенно рассмеялся, лицезрев ее ошеломленный взор. Он произнес что проезжал мимо, собирался с друзьями загород, но в последний момент все сорвалось и у него освободился денек. Еще он усмехнулся над тем сколько раз лицезрел в информере «пользователь начал писать вам сообщение», то так никогда и не получил от нее ни строки, предположив что она желала его «до зубного скрежета, но так и не отважилась в этом признаться», нахально смотря ей в глаза. Все это не отдало ему просто проехать мимо ее дома и скоротать время кое-где в одиночестве.

Тогда ей подумалось что в жизни оно так всегда и бывает — как у тебя начинает получаться все-все-все, как появляется чувство «контроля» над всем происходящим, надуманное чувство что «ты самый умный и тебя нереально победить», а конкретно оно, это чувство было рядом с ней последние два года, при общении с большинством привлекательных ей парней, жизнь подкидывает для тебя что-то «эдакое», чтоб обломать твои амбиции, возвратив тебя с небес на землю. Ее «обломом» был он, наслаждающийся фактом того что она, управляющая мужиками как ей заблагорассудится, не решается признаться в собственных желаниях вновь ощутить его член внутри себя. Ей должно бы было быть постыдно, ну либо хотя бы грустно, но в себе она с удивлением, и даже с некий радостью, нашла только хохот. Она смеялась над собой же и над тем, как кто-то «сверху», хоть она в него и не веровала совсем, поставил ее назад на место — она еще не Царица, ей есть еще над чем работать.

Тем временем он, без излишних церемоний, подтолкнул ее в сторону комнаты, к не прибранной еще с самого утра кровати, опрокинул ее туда на спину и, не убирая с лица свою ухмылку «самца, получившего добычу», потянул за лямки совсем несексуального, по ее воззрению, домашнего халатика под которым у нее ничего не было.

Когда его язык прикоснулся к ее клитору, ей показалось что сейчас она будет издавать звуки применимые разве что для дешевеньких порно кинофильмов, так желание, копившееся и подавляемое в ней практически год, рвалось наружу. Она заерзала бедрами на кровати, пытаясь приподняться, стремясь ему навстречу, но он только с силой вжал ее назад, продолжая целовать трепещущее тело только легкими прикосновениями. Она постанывала от каждого касания его губ, хотя вернее будет именовать эту звуки «похныкивала», она сгорала изнутри, под кожей, от каждого следа его языка, которым он проводил по ней, прикусывала губу, чтоб не скатываться в доступное и звучное порно. Ее тело не просто просило, оно добивалось его рук, его ласк, чувства его грубоватой кожи на всей собственной поверхности. Ее голова кружилась даже от его легкого прикосновения к щиколоткам, а когда он провел языком по ее ступне, ей показалось что она просто взорвется от перевозбуждения.

Ему это нравилось. Это было видно в его очах, которые продолжали искриться огоньками «вредной наглости». Ему нравилось как она страдает, нравилось как мечется по кровати, как по пошлому, киношному сжимает простынь в собственных малеханьких кулачках. Он совсем преднамеренно не касался ее больше ни в каком интимном месте — только ноги и руки. Он целовал ее ладошки, отрисовывал на их пальцами алфавит, позже вновь опускался мокроватыми поцелуями к ступням, щекотал ее языком меж пальчиков, сжимая в кулаках ее пятки.

Она вытерпела так длительно, как могла, пока ее ...гордость, ее самостоятельность, ее уверенное «не сдамся», не потонули кое-где за слезами, которые выступили на очах от переизбытка чувств, клубящихся снутри. Она непонятно пролепетала что-то вроде «пожалуйста, не могу больше» и задышала так шумно, что у него не могло оставаться ни капли колебаний в правдивости ее слов. Ей казалось что сознание и правда вот-вот отключится — это было издавна забытое ей чувство сумасшедшего желания, того, которое как-то несколько раз появлялось в ее жизни по совершенно молодости после длительных периодов «полного воздержания», когда кружилась голова, а единственное на что можно было глядеть — мужские ширинки, гадая какого размера там желанное «достоинство».

Он сбросил с себя одежку, перевернул ее на кровати, развернув к для себя спиной и, уперевшись руками в стену за ее головой, стал водить языком по полосы ее позвоночника. Она только всхлипывала, пронзаемая током от каждого его касания, ловя губками воздух в попытке вздохнуть, всякий раз когда его грудь, немного касалась ее попки. Вдруг он опять куда-то пропал на пару секунд. Она уже было собиралась недовольно что-то простонать, как ощутила как его руки немного раздвинули в стороны ее плотно сомкнутые ноги и здесь же его язык прочертил линию повдоль щели меж ее значительно намокшими от возбуждения половыми губками. Это было так приятно, так и рядом не стояло со всеми ее фантазиями, что она протяжно застонала, чувствуя что может кончить практически от пары еще таких прикосновений. Даже не замечая, она стала здесь же подмахивать ему попкой, стараясь прижаться к его губам поплотнее. Он опять усмехнулся, не скрывая собственного эгоистичного наслаждения от того что делал с его телом, и осязаемо шлепнул ее ладонью по пятой точке. Его рука проскользнула под нее, задела пальцами волоски на лобке, поиграла попеременно с грудями, а позже, прочно взяв ее за подбородок, повернула ее голову в сторону зеркала, которое стояло у нее в другом конце комнаты, а позже возвратилась назад, разве что завершив собственный путь раздвигая в стороны ее половые губы, чтоб добраться до основания клитора.

«Смотри туда» отдал приказ он и, лаская ее пальцами меж ног, начал вылизывать вход в ее влагалище, временами погружая в него собственный язык.

Ей хватило 10-ка секунд этого симбиоза настолько сексапильного вида и более острых физических чувств, чтоб тепло, копившееся по всему телу все прошлые 10-ки минут мучений, с одичавшей скоростью собралось к низу ее животика и стало выхлестываться из нее с волнами совсем неконтролируемого оргазма. Позже она упала на кровать, не способен как-то справиться с в один момент стопроцентно расслабленным телом. В некий момент, осознав что не способен даже выговорить что-то членораздельное, ей показалось что она описалась, как это время от времени случается с девицами, достигающими реального пика собственного удовольствия. Она поразмыслила что это наверняка огромный конфуз, но позже поняла что в итоге в тот данный и определенный момент ей было все равно — все что ее тревожило были волны тепла, расползающиеся от низа животика в оборотном направлении, согревающие грудь, плечи, руки, проникающие в кончики пальцев, которыми было нереально еще пока шевельнуть.

Он перевернул ее на спину, заглянул в замутненные глаза и стал покрывать мокроватыми поцелуями нередко вздымающиеся груди. Практически ласковый... Она ощущала как он сдерживает себя, как он терпит, давая ей малость отдышаться. Она чувствовала его большой член, задевающий ее ноги. Мемуары о вечере на заливе, о том как комфортабельно и отлично было ощущать его снутри, опять нахлынули ей в голову. Да, его член был одним из наилучших по ощущениям и одним из самых прекрасных, которые она когда или лицезрела. Это был уже не вопрос, а ее внутренняя констатация, та, которую она так длительно отторгала, пытаясь проанализировать свое совсем больное, по ее понятию, сексапильное желание к этому незнакомому ей мужчине. И ей опять хотелось его снутри. На данный момент. Срочно. Невзирая на только-только произошедшую разрядку ее, все еще, либо может быть уже опять, чуток сокращающее влагалище, добивалось чтоб его немедля заполнили этим красивым и вожделенным стоящим органом. Ей хотелось обнять, обхватить его собой, ощутить как он упирается в нее, даже почувствовать боль от очень глубочайшего проникания. Она вожделела немедля нанизать себя на него и, супротив ее обыденным фантазиям о безудержном грязном сексе, ощутить как он медлительно двигается в ней. Ей хотелось почувствовать каждый сантиметр на который он будет погружаться вовнутрь, каждый толчок, каждое подрагивание его налитой головки, когда она будет касаться ее половых губ.

Она только отыскала внутри себя силы раздвинуть ноги, чтоб дать ему осознать о собственной готовности и желании — тело все еще не вожделело дать себя под контроль для каких-либо более глобальных действий.

Он не стал мешкать, подхватив ее под ягодицы и положив ее ноги для себя на руки, он провел головкой по полосы ее половых губок, малость подразнил клитор и стал медлительно вводить собственный член вовнутрь нее. Ей казалось что он продвигается вглубь по миллиметру, всякий раз замирая на пару секунд, как будто давая ей, как малеханькой невинной еще девченке, свыкнуться с чувством постороннего органа в себе. Она постанывала, желая все таки чуток ускорить сей процесс, но сил для каких-либо суровых телодвижений все еще толком не было.

Он улыбался, смотря на ее пылающие желанием глаза, стоял на коленях на кровати и медлительно двигался в ней, нарочито очень покачивая собственной безрассудно прекрасной задницей, чтоб она лицезрела каждое его движение, каждую мышцу, приводящую в движение его таз.

Конечно он не знал, что прекрасные мужские попки были ее особенным и отдельным фетишем. Ему и в голову, наверняка, не приходило с каким трепетом и вожделением она всегда рассматривала оголенные и прекрасные мужские задницы в порно фильмах, как увлажнялись ее трусики, когда демонстрировали большим планом это красивое и настолько эротичное для нее движение — «вперед, вспять, ввысь, вниз». И навряд ли он додумывался как безупречной ей казалась конкретно его попка, в меру накачанная в спорт зале.

Она протянула к нему руки, давая осознать что желает его обнять. Он отпустил ее ноги, аккуратненько положил их на кровать, раздвигая их еще обширнее своим широким тазом, навалился на нее практически всей массой и стал целовать, проникая языком ей в рот, лаская ее нёбо, вдыхая ее конвульсивные от каждого его нового толчка, выдохи.

Она гладила его плечи, впивалась в их ногтями, позже опустила руки на спину, провела пальцами по полосы позвоночника, поласкала его поясницу и, не способен справиться с собой, переместила ладошки на его упругую и настолько восхваляемую ей пятую точку. Немного нерешительно, с некий опаской она погладила ее, а позже, осмелев, стала чуток надавливать на нее ладошками, вроде бы подталкивая его вовнутрь себя, давая осознать чтоб он не смущался собственных размеров. Это возбуждало ее с еще большей силой. Она постанывала ему прямо в губки, прогибалась, чтоб насаживаться на него поглубже, заодно касаясь лобком его паха и с каждой секундой подкатывающего к ней оргазма, впивалась ногтями в его ягодицы все сильней и сильней. А позже, когда тепло уже практически готово было вновь подорваться снутри ее животика, она ощутила знакомое чувство набухающего в ней и без того большого члена. Она оторвалась от его губ, чтоб вдохнуть глубже, а позже застонала так звучно, как не стонала практически два года — чувство его приближающегося оргазма, смешанное с ее своим наслаждением сводило ее с разума, а его ускорившийся ритм доводил до исступления. Она двинулась под ним еще несколько раз, после этого волна тягучего и жаркого чувства заструилась от ее клитора по влагалищу вовнутрь, разлилась кое-чем теплым в животике, поднялась к грудям, уколами пронзив их в районе сосков и даже добралась до гортани. Она содрагалась под ним, цепляясь пальцами за его пятую точку, тряслась маленькой дрожью и, в перерывах меж стонами, глотала губками воздух.

Это зрелище было очень неблагопристойно сексапильным — агонирующая дама, готовая утратить сознание от накрывающей ...ее волны блаженства, сжимающая его член пульсирующими мускулами. Он не был способен выдержать больше ни секунды и поэтому уткнулся лицом в ее шейку и даже, кажется, прикусил ее зубами, изливаясь вовнутрь нее потоками спермы.

Она запомнила его совершенно другим. Не таким, каким она помнила всех собственных прошлых парней. Да, он был тем «мужчиной-фетишем», который должен быть у хоть какой уважающей себя дамы, тем «владетелем» уже не девичьях грез. А еще она запомнила его тем мужиком, который совсем убедил ее в том что для неплохого секса, супротив воззрению общественности и различных ханжей, совсем не непременно большой любви и планов на счастливое будущее.

Она запомнила его одним из числа тех редчайших парней с которыми можно так попасть на «одну волну», что миф об «одновременном оргазме» перестает быть таким уж придуманным. Он был тем о которым она продолжила опять грезить, как он закрыл за собой дверь, уходя и конечно не обещая никаких новых запланированных встреч.

Никакой любви. Секс — в том чистом и нетронутом виде, каким он и должен быть.

——————————————————————————————————————————————————————

Дорогие читатели, если Вам любопытно продолжение, то не поленитесь чиркнуть пару строк мне на почту. Мне, право слово, совершенно не охото перегружать этот веб-сайт никому ненадобным графоманством.