Обрубок
Категория: Группа
Длительное время я неудачно пробовал отыскать даму, готовую посодействовать мне в удалении яичек. Эта идея не давала мне покоя, возбуждала и приманивала, я представлял, как нежные девичьи ручки взрезают мне кожицу мошонки, извлекают семенники и перерезают канатики, освобождая меня от мужской сущности. Я неудачно пробовал отыскать желающих в Вебе и по смс-знакомствам, но те малочисленные дамы, что время от времени отзывались на мой призыв, потом давали пас и исчезали. Я отчаялся, но продолжал находить.
Время текло, а дама не находилась. Возбуждение нарастало, требуя реализации заветных желаний. Я представлял себя в страшно возбуждающей ситуации: я прихожу в массажный эротический салон, выбираю женщин, позже раздеваюсь и с гордостью демонстрирую им мою промежность, где нет мошонки, а от члена остался сантиметровый обрубок. Мне не хотелось удалять член полностью, хотелось бросить наимельчайшую часть как свидетельство утраченной мужественности. И ещё хорошо было бы срезать с этого обрубка кожу, чтоб он заполучил кроваво-красный цвет... Какие у их могли быть лица? Ужас, изумление? Либо промолчали бы и сделали вид, что это в порядке вещей? Непонятно... А выяснить хотелось. И я предавался вечерами онанизму, думая об этом. Я задумывался о том, как приду к опытнейшей минетчице, схожу в ванную, позже вернусь, сяду на диванчик и распахну халатик, когда она станет передо мной на колени, чтоб взять в рот. И здесь она увидит мое состояние евнуха... Задумывался, как в салоне случаем забуду прикрыться полотенцем и гордо продефилирую мимо администраторши в ванную, чувствуя её взор, прикованный к моей выхолощенной промежности... Либо как пойду в сауну со жрицами любви и буду длительно их ублажать, ощущая пустоту в паху... Фантазии...
Действительность наступила тогда, когда я не выдержал. В одну красивую ночь, заполненную чувственными снами и нереализованными вожделениями, я отважился скопиться сам. Жалко, что нет дамских ручек, облегчающих меня от моей ноши, но что поделать... У меня был лидокаин в форме спрея и в ампулах, шприц, тоненькая веревка, отлично вымытый нож, бритва, бинт, лейкопластырь... Я пошел в ванную и пустил жаркую воду. Не хотелось посиживать в тиши, нравится звук льющейся воды. Залез в ванну, которую не стал заполнять, раздвинул ноги. Оттянул яйца в мошонке и начал их перевязывать. Веревку затянул до боли, боль стала отдаваться в животике. Это была приятная боль, я стал затягивать до максимума, мошонка начала краснеть. Когда стало невмочь, тормознул, яйца были туго перетянуты, заполучили багряный колер с элементами фиолетового. Режущая боль в месте перетяжки стала усиливаться. Её нужно снять, но втыкать в мошонку шприц тоже очень больно и я для начала побрызгал лидокаином на мошонку, чтоб кожица онемела. Так я уже делал ранее, когда прокалывал свои яйца. Кожа через некое время растеряла чувствительность, и боль стала затихать. Тогда я вскрыл ампулу, набрал в шприц лидокаина и ввел его в основание мошонки. На месте укола появилась капелька крови. Очень стремительно мошонка онемела стопроцентно. Член подрагивал в полустоячем положении. Возбуждение мое было колоссальным, головка увлажнилась и издавала сочный терпкий запах. Левой рукою я подергал себя за перевязанную мошонку, с ублажение чувствуя, как в животике отдается приятная боль. Яйца были стянуты прочно, образуя тугой кожаный шарик. Этот шарик мне предстояло отделить от тела...
Так я посидел некое время, лаская собственный член и теребя вздутую мошонку. Позже отважился. Пальцами левой руки сжал место перетяжки, поднес правую с ножом... Жутко... Посиживал так несколько секунд, но возбуждение и мечты о будущей ампутации пересилили мой ужас. Я стремительно лезвием отрезал мошонку ниже веревки и откинулся вспять. Меж ног появилась слабенькая тупая боль, а в животике - острая резь, заставившая меня застонать. Резь усилилась, я согнул ноги в коленях, прижимая их к животику. К стоку ванной потекла кровь, отрезанные яйца с торчащими семенными канатиками и мошонкой лежали на деньке ванной, прямо под моими ногами. Некое время я провел в позе малыша, ждя, когда боль стихнет, позже поглядел на собственный пах. Под вялым членом был кровоточивый остаток мошонки - стянутая веревкой кожа, схожая на розочку. Вот это и случилось... Господи, как отлично, что мне удалось это сделать. Я сейчас кастрат... Я шептал это сладкое слово "кастрат", повторяя его вновь и вновь, представляя себя смотрителем гарема, горделиво расхаживающим меж полуобнаженными красавицами и не испытывающим ни мельчайшего сексапильного влечения.
Оставался член. Его я отделил так же: перевязал в сантиметре от тела, чтоб остался тот обрубок, о котором я грезил, обезболил и стремительно отрезал. Крови было еще больше, все дно ванной было в крови. Остаток члена и мошонки я забинтовал как сумел, укрепив бинты лейкопластырем. Позже, скрючившись, вылез из ванной, смыл кровь и пошел в кровать...
Состояние скопчества было мною достигнуто. Естественно, боли не удалось избежать, места ампутации болели очень, но всё зажило сравнимо стремительно, через пару дней я уже мог относительно свободно ходить, хотя процесс мочеиспускания доставлял жгучую боль. Я предвкушал свое грядущее обнажение перед девицами... Но это уже не вызывало такового сексапильного возбуждения. Возбуждение закончило так остро концентрироваться в паху, сейчас оно было наименее острым, вроде бы разлитым по телу. Я осознавал, что сексапильное физическое желание должно малость уменьшиться, уступив место больше психическому. И я был к этому готов. Предстояло ещё срезать кожу с остатка члена и дождаться окончательного заживления раны. Кожу я срезал опять в ванной кое-где через неделю, вследствие чего мой интимный обрубочек, остаток моей утраченной мужской силы, заполучил кроваво-красный цвет. Это было безрассудно прекрасно, и я любовался на собственный оголенный низ, разглядывая себя в зеркале и поглаживая ладонями свои ноги.
Все зажило примерно через полторы недели. Я ощущал себя удивительно красивым, и желание показать свою кастрированную промежность милым девицам повсевременно распирало меня изнутри. В один прекрасный момент вечерком я отважился. Что творилось у меня снутри от волнения – не передать словами, я просто дрожал от возбуждения. Я поехал в узнаваемый массажный салон-сауну на улице Свободы, где бывал ранее уже не раз. Позвонил, условился о том, что проведу время в ванной с 2-мя девицами, и уже через час с хвостиком был у их. Звоночек в дверь, позже спускаюсь по полутемной лестнице вниз, где меня встречает админ - милая дама с сероватыми очами и приятной ухмылкой - и проводит в комнату для гостей. Жду. У самого чуть не руки от радости трясутся. Меж ног чувствую пустоту и приятное томление... Заходят несколько женщин в пеньюарах и босоножках. Нельзя сказать, чтоб все они были прекрасными, но для меня это было беспринципно. Избрал 2-ух посимпатичнее, расплатился с админом и пошел с девицами в так именуемую Голубую комнату с очень большой ванной. Девицы лениво шли передо мной, их прекрасные ягодицы покачивались из стороны в сторону. Полутемная приятная атмосфера и разлитое в воздухе тепло расслабляли. В комнате стоял длиннющий массажный стол, игралась магическая музыка, справа была отчасти заполненная квадратная ванна, схожая на мини-бассейн. Принесли чай, я снял верхнюю одежку. Мы познакомились, женщин звали Наташа и Ирина, наверное, выдуманные имена, но они им шли. Одна была постарше, лет 20 восьми, кратко стриженой блондиночкой с мягенькими обвисшими грудями и огромным задом, другая - носительница рыжих волос до плеч и малеханьких осторожных грудок. Они сняли с себя пеньюарчики и туфельки, обнажившись стопроцентно. Я поначалу возжелал стащить с себя джинсы здесь же, стоя перед ними, но позже струхнул и решил показать им все в ванне. Они прошли к ней, перескочили через бордюрчик и вошли в воду. Наташа включила душ....
- Ну, иди же, - произнес мне Ирина.
Снутри меня все переворачивалось от волнения. Я улыбнулся, снял рубаху, стащил майку и джинсы, позже носки, оставшись в одних трусах. У меня в голове звенели фанфары, проваждающее мое грядущее обнажение. Я ликовал. Игралась музыка, девицы стояли в ванной и смотрели на меня, я взялся за резинку трусов и медлительно их стянул, оголив место кастрации. Мой обрубочек подрагивал от возбуждения, налившись кровью.
- Ничего для себя, - шепнула Ирина, в шоке смотря на мою промежность.
- Охренеть можно, - ахнула Наташа, не отводя взора от остатка члена.
Я подошел к кромке ванны, мой стручок гордо торчал. Залез вовнутрь, приблизился к девицам, не отводящим от меня изумленных глаз.
- Что все-таки это с тобой случилось? - не выдержала Наташа.
Мне не хотелось гласить, что я скопился сам, это было неромантично, и потому ограничился фразой:
- Да так вышло, не обращайте внимания.
Ирина хихикнула.
- Ничего для себя, внимания не обращать. Ты же кастрат, - и здесь же смолкла и осторожно взглянула на меня, не обижусь ли я.
Но я был счастлив это слышать! Они обе стояли красноватые и, не зная, что делать, поглаживали меня по телу.
- Как мы будем тебя ублажать? - спросила Наташа и Ирина поддакнула.
- Так и голубьте, прямо его...
Я встал под жаркие струи душа, с блаженством чувствуя, как вода течет по телу. Поначалу девицы просто гладили меня сверху, позже осмелели. Наташа выжала порцию водянистого мыла в ладошку из висячего на стенке флакончика и начала втирать его мне меж ног. Я застонал от удовольствия. Боже, об этом я и грезил! Ее жгучая ладонь голубила мой обрубочек, пальцы поглаживали то место, где ранее были яйца... Меня лупила дрожь, ноги подкашивались от беспомощности. К одной ладошке присоединилась другая, и вот мы уже стояли под жаркими струями, прочно обнявшись втроем, и я голубил их вульвочки, целовал скупо им шеи, а они меня намыливали и массировали мой кастрированный хвостик... Девицы, естественно, были в шоке, но стремительно акклиматизировались. На мой вопрос, не было ли у их ранее таких клиентов, как я, Ирина, хихикнув, ответила, что только один пузатый дядечка приходил, его мошонка была пуста, остался только член, и он даже ухитрился как-то кончить, выдавив из себя каплю воды. Их очень заинтересовывало, кто мне обкорнал мои причиндалы, и что я сейчас чувствую, ведь я не мужик больше, и я выдумал легенду, что это сделала мне моя бывшая подружка от ревности. Эта история с подружкой очень их возбудила! Я вылизывал языком их нежные гениталии и ощущал солоноватый сок...
...Уходил я из салона в чудесном настроении! Я не сумел кончить и подозревал, что уже никогда не смогу, не удалось выжать ни капли, но это было непринципиально. Мой член, поточнее, его пенек, терся о трусы и умолял повторить этот опыт. И я повторил! Я отыскал через сеть даму, поточнее, даму, которая делала в собственной анкете упор на оральные ласки. Вот я ее удивлю. Ее звали Лиза, и воспринимала она на севере городка, на Алтуфьевском шоссе. В анкете у нее было написано, что она может вылизывать анус, и мне захотелось это почувствовать.
Я пришел к ней вечерком, от метро было неблизко. Лизавета оказалась милой и привлекательной дамой лет 30, даже приятней, чем на фото в анкете. Предложила чай и пройти в комнату. Я, пока она вышла, стремительно разделся и набросил на себя халатик, в каком прошел в ванную. Мне не хотелось сходу ее поражать. Там, предвкушая акт обнажения, я намыливал и тер мой покрасневший и отвердевший обрубок. Потом возвратился в комнату и сел на диванчик в халатике, немного раздвинув ноги. Лиза стремительно сполоснулась под душем, пришла стопроцентно оголенная, покачивая бедрами и возбуждая собственной грудью с очень большими сосками и выбритым лобком. Она села передо мной на колени и с ухмылкой начала раздвигать полы халатика... Мои щеки горели. Лиза оголила мне промежность и ее глаза просто округлились, когда она увидела то, что осталось в моем паху.
- Ох, - только и произнесла она.
Она смотрела то на меня, то на торчащий обрубок, а я чуток улыбался и дрожал от экстаза.
- Ну что? - не выдержал я.
- Кто же тебя так обкорнал? - шепнула она.
- Бывшая подружка, - соврал я.
- Подружка, - как эхо повторила она и 2-мя пальцами взяла мой обрубок, начав его внимательно рассматривать.
Она приподняла его и произвела осмотр место, где ранее была мошонка, погладила там, позже погладила пальцами член.
- Что все-таки мы будем делать? - спросила Лиза и поглядела мне в глаза.
- Поласкай меня.
Она положила ладонь на мою промежность и начала меня разглаживать. Блаженство от тепла ее руки стало распространяться по моему телу. Я застонал, она начала разглаживать посильнее.
- Приятно? - спросила она, в ее голосе слышались ошеломленные ноты.
- О да, голубь меня. Ну, поцелуй!
Она наклонилась и немного недоверчиво обхватила своими мокроватыми губками мои остатки. О Боже! Минетчица Лиза приступила к собственному делу, случилось то, что я представлял для себя в собственных мечтах. Она сосала, облизывала мой обрубочек, ее мокроватый жаркий рот принял в себя остатки моей мужественности. Лиза, твои губки великолепны! Я слышу гул дальних колоколов, воспевающих оду радости...
Она смачно сосала его, отрывалась и облизывала языком, поначалу неудобно и неуверенно, позже все более и поболее входя в раж. Ее лицо раскраснелось. Мой обрубок набух от счастья.
Я отодвинулся от нее и попросил поставить мне туда ножку.
- Ничего для себя, - шепнула она, но сделал это.
Подняла свою босоногую ногу и начала ступней массировать мне промежность, сидя на полу. Я обхватил ее нежную розовую ножку с грубоватыми пяточками и стал растирать ею собственный пах, умирая от блаженства.
А позже было лучше! Я вылизывал ей ее нижнюю девченку, пока она лежала на диванчике, раздвинув ноги и закрыв глаза, сосал ей набухшие соски. Она начала стонать, позже громче, может быть, имитируя наслаждение, а может быть, наслаждаясь в реальности, я этого не знал, но мне хотелось возлагать на 2-ое.
- Именуй меня кастратом! - шепнул я, оторвавшись от ее вульвы.
- Чего? - подняла она красноватое лицо.
- Своим кастратом...
Появилась пауза, а позже она начала шептать:
- О, соси меня, кастрат, - ей было неудобно произносить это слово, как мне показалось, и она даже хихикнула. - Кастратик...
- Ещё, - простонал я.
- О, мой евнух, какие у тебя опытные губки... Мой кастрат... - она ладонями обхватила мою голову и стала прижимать к собственному влагалищу. - Соси, облизывай, мой евнух, для тебя это нравится?
А я только кивал головой, наполнив для себя рот ее плотью и скупо обсасывая ее. Экстаз заполнял мне душу, мы продолжали оральные ласки, обсасывая друг дружку, она уже не смущалась приказывать мне и именовать меня евнухом, ставить на меня ноги и позволять лизать для себя попу. Я провел с ...ней два часа, два красивых часа, заполненных нежностью и сладострастием...
А позже я шел по улице, холодный вечерний ветер овевал мое пылающее лицо, остужал мой пыл, и мне хотелось взлететь, взмахнуть руками, подняться над землей и выплеснуть переполнявшую меня удовлетворенность. Я стоял на рижском мосту и смотрел на шпалы жд путей, пламенеющие от садящегося солнца, уходящие куда-то вдаль. Было так отлично, чего хотелось сесть на хоть какой поезд и уехать куда-то очень далековато, туда, где очень прекрасно, куда-нибудь за горизонт, поближе к солнцу...
