Месть, или моя новая секретарша. Часть 2
Категория: По принуждению
Приехав днем в кабинет, я застал Викторию на рабочем месте. Девица вела себя, как ни в чем же не бывало, всем своим видом изображая бурную, бизнес деятельность. Признаюсь, что, смотря на неё, сохранять равнодушие было очень нелегко… Ухоженная копна золотистых волос Виктории, напоминала гриву, обрамлявшую точеное лицо с тяжелыми очами, и губками, такими пухлыми, что невольно наводили хоть какого из парней на самые неблагопристойные мысли. Её как бы строгая, белая блуза так плотно обтягивала холёное тело, что казалось, как будто ещё малость и груди дамы безизбежно выпрыгнут на всеобщее обозрение…
Её полностью деловая мини-юбка так красиво охватывала округленный зад, что казалось, как будто эта часть тела живойёт собственной жизнью, свирепо волнуя мужские взоры перекатыванием пышноватых ягодиц, происходившим при мельчайшем движении…
Её темные чулки с готическими стрелками и роскошные туфельки на каблучках, так подчеркивали длину ног, что казалось, как будто эти ноги простираются в бесконечность… Виктория, сучка, просто дышала сексом… Я не сумел сдержать восхищенного взора, и эта опытнейшая дрянь, похоже, изловила его, удовлетворенно улыбнувшись… Ситуацию необходимо было срочно исправлять, я не вожделел попадать в её силки…Наилучший метод для исправления заключался в том, чтоб немедля трахнуть её, бездушно и жёстко, так, что у этой дамы не возникнет никаких иллюзий относительно того, кем она для меня является по сути…
Закрывшись с Викой в собственном кабинете, я привлёк её к для себя… Она потянулась за поцелуем, надеясь достигнуть нежности, но я отстранился, и схватив её за упругие ягодицы, грубо стиснул их, подсадив даму на собственный десктоп… Я высвободил её от туфелек, чтоб они не мешали Виктории расположиться на столе, сидя на пятой точке с обширно разведенными, согнутыми в коленях ногами, нескромно предлагая себя всему миру…
Стянув с неё трусики, я демонстративно кинул их на пол, чтоб показать своё презрительное отношение к этому комочку ткани, вначале предназначенному для того, чтоб будоражить мужское воображение.
Расположившаяся в неприличной позе Виктория уже сообразила, что её опять ждет животное сношение, и попробовала использовать новейшую стратегию.
Не имея способности противиться мужской воле, не в состоянии достигнуть хотимых чувств, она, чтоб уязвить меня, попробовала изобразить прохладное, индифферентное смирение.
План Вики, непременно, был хорош, и мне вправду претило трахать даму, вопреки её желанию, но эта сучка не смогла просчитать того, что её собственное тело способно предать свою хозяйку самым опасным методом. От моих пальцев, скользящих по всей гладко выбритой интимной зоне кросотки, её лоно одномоментно начало увлажняться, женское тело натужилось, а дыхание участилось… Совладав с пуговицами на блузе, я заскользил ладонью по темным нимбам её возбужденных сосков, отчего она невольно выгнулась мне на встречу дугой, и запрокинув голову, застонала, ещё обширнее раздвигая свои ноги… Стоя лицом к ней, так по-блядски восседающей на краю стола, я уже совсем расслабленно, не встречая никаких препядствий, просто протолкнул член в влажную щель, начав совершать поступательные движения тазом… Как уже было сказано, кроме собственной похоти, я в сей раз вожделел совершить некоторый воспитательный акт, потому действовал в низком темпе, расслабленно, раз за разом, натягивая даму на себя. С каждым плавным проникновением, я, смотря ей в глаза, повторял, как будто занимался уроком с непослушливой ученицей:
— Похотливая сучка… Течная блядушка … Малая шлюшка… Грязная потаскушка…
В ответ дама начала звучно стонать, рискуя быть услышанной за стенками кабинета, и уже очевидно не думая о том, что наши забавы могут стать достоянием для окружающих…
— Нет… Нет… Нееет!!!
С каждым разом, хлюпающее, влажное влагалище Виктории издавало такие сочные и искренние звуки, что всё её отрицание разом перечёркивалось, с поличным выдавая в ней шлюшку, изнывающую от накатившего желания…
В конце концов, когда её длинноватые локоны свалились на лицо, а глаза закатились, она взвизгнула, и затряслась всем своим телом, как будто получила удар током, возбуждая меня своим оргазмом так, что я последовал за ней, изливаясь прямо меж доступных, широких ляжек…
Рабочий денек только начинался…
*****
До обеда я задумывался только о делах бизнеса, не забивая для себя голову шашнями с секретаршей, до того момента пока она невольно о для себя не напомнила…
В ресторане, где проходили ланчи нашей компании, я застал Викторию, сидящей за одним столиком с моим денежным директором, которого мы шутливо назвали прозвищем Святоша. Это был шестидесятитрехлетний вдовец, который благодаря своим дарованиям в денежных сферах, издавна уже сколотил хорошее состояние, и в моей компании работал быстрее для собственного наслаждения. 1-го взора мне было довольно, чтоб оценить обстановку и осознать, что Виктория вышла на охоту, при этом, её жертва в лице Святоши очень очень рисковала угодить в расставленный капкан. На данный момент со Святошей посиживала совсем не секретарша Вика, а прежняя светская дама Виктория, старательно изображающая вселенскую мудрость и осознание, лаского ласкающая мужчину своим кошачьим взором, царственно смеющаяся над его далековато не самыми успешными шуточками… Пожирая очами Викторию, игриво покачивающую туфелькой, завлекательно сползающей с её роскошной ступни, Святоша, как мотылек летел навстречу гибельному огню, а его соблазнительница очевидно была увлечена представившейся возможностью, поправить своё пошатнувшееся положение.
Прислушиваясь к их разговору, я уже улавливал, что идет речь о вероятном свидании, что не могло меня не тревожить…
Я испытывал ревность…
Самое главное, что вмешаться в ситуацию впрямую я не мог, потому что, приказав, Виктории не разговаривать со Святошей, рисковал попортить с ним дела, а лишаться такового денежного директора, мне было нельзя …
Либо я страшился утратить Вику?
Необходимо было действовать по другому, и я приблизительно уже знал как…
Прозвище «Святоша» закрепилось за моим заместителем из-за того, что он являлся стршным моралистом, непримиримым к женскому распутству, а означает, мне требовалось опозорить в его очах свою похотливую секретаршу…
В 17 часов у нас проходило расширенное совещание, на которое я взял с собой Викторию, мотивировав это необходимостью её вероятного, предстоящего, карьерного роста.
Обычно за огромным округлым столом в переговорной комнате, по правую руку от меня посиживал Святоша, но в сей раз я расположил меж нами Вику…
Уже спустя 5 минут от начала совещания, я начал действовать…
Опустив руку под стол, я нашёл точёную ножку Виктории, и неторопливо заскользил по ней кончиками пальцев, наслаждаясь тем, как сразу застыла, напряглась, затрепетала моя секретарша.
Не рискуя биться со мной в открытую, чертовка немного задвигала упругим бедром, чтоб моя рука соскользнула сама, как будто без её роли, но я был настойчив…
Уже по-хозяйски я зажал ногу Виктории так, что она оказалась скованной, и сейчас была обязана посиживать с обширно раздвинутыми бедрами, не имея способности препятствовать мне в начавшейся эротической игре…
Наше шевеление, и потаенная борьба под столом, уже не могли стопроцентно укрываться от сидячего рядом Святоши, который тоже начинал волноваться, и что-то подозревать…
Дойдя до легких, тонких трусиков Виктории, я в очередной раз удостоверился, как в реальности горяча эта девица, ощущая, что при всей пикантности ситуации, она уже ухитрилась омочить своё бельё самым неприличным образом…
Было надо увеличивать темпы пришествия, потому, наклонившись к Вике, я грозно зашипел прямо ей на ухо:
— Немедля сними трусы! Немедля, слышишь!!!
Моя секретарша, прилагающая все усилия, чтоб скрыть от окружающих, происходящее под столом, ещё пробовала меня умолить:
— Прошу, не нужно, не тут, пожалуйста, позже я всё сама сделаю, прошу, прошу, прошу…
Как это было наивно с её стороны…
— Немедля, слышишь, либо я выгоню тебя с работы, за ранее на публике опозорив!!! Снимай, на данный момент же!!!
Положение бедной Виктории всё больше усугублялось из-за того, что наш шепот и возня уже откровенно завлекали внимание присутствующих, с энтузиазмом поглядывающих на собственного шефа и сидящую рядом с ним, секретаршу.
Виктория в очередной раз капитулировала, и, опустив обе руки под стол, заерзала и задвигала попой, пытаясь неприметно снять трусики… Хоть какой, кто в состоянии представить схожий процесс, без усилий усвоит, что сделать это, не привлекая внимание людей, сидячих за одним столом, очень проблемно, если не сказать, практически нереально, на чём и строился весь мой опасный расчет… Ко всему иному, избавляясь от трусов, она невольно привела в движение собственный аппетитный бюст, который нескромно подпрыгивал, дополнительно приковывая посторонние взоры. Краем глаза, я уже отмечал, что все, без исключения сотрудники, сейчас были заняты не столько совещанием, сколько наблюдениями за нашими играми, а сидячий рядом с Викой Святоша просто не находил для себя места, повсевременно поправляя сползающие с носа, очки…
Завладев трусиками Виктории, я зажал их в одной руке, а другой добрался до её лобка, и как будто разглаживая складки, начал поглаживать лепестки губ, равномерно проталкивая пальцы в влажную щель… Дама от моих манипуляций посиживала пунцовая от стыда, с полуоткрытым ртом, вздымающейся грудью и полностью одичавшим, блуждающим взором, зелёных кошачьих глаз… Для удобства, указательный и средний палец, орудующие в пиздёнке моей секретарши сложились крючком, и она сама задвигалась так, чтоб неуловимо для окружающих, но осязаемо для самой себя, насаживать текущую плоть, прямо мне на руку…
Касаясь её клитора, мне показалось, что я чувствую его напряжение и пульсацию, а позже сообразил, что соки Виктории полились так обильно, как будто её сочный, плотский бутон совсем прохудился и отдал протечку…
Противный, резкий скрежет неудобно отодвинутого Викторией стула, прямо на полуслове оборвал доклад 1-го из наших менеджеров, совсем ошеломив всех присутствующих…
Виктория взвилась ввысь, как будто на пружинке, успев одернуть юбку, чтоб скрыть отсутствие трусов, но показывая наличие очень ветреных для сорокалетней дамы, чулок…
Окутанная паникой, с затуманившимися очами и мокроватым, трепещущим ртом, она была очень живописна…
— Я… я… Простите, мне нужно выйти… Извините, я на данный момент…
Выбираясь из-за стола, Виктория замешкалась всего на секунду, но этого с лихвой хватило для моего решающего штришка.
— Виктория, Вы запамятовали, возьмите.
На очах у Святоши, и ещё восьмерых работников компании, я с ленцой, криво ухмыляясь, протянул Виктории её трусики, задержав руку так, чтоб все смогли увидеть и оценить пикантность этого предмета…
Цвет её лица в этот момент был фактически схожим цвету красноватой материи трусиков, схватив которые, она выбежала из переговорной…
Сейчас я мог продолжать совещание…
*****
У каждого есть право выбора, и Виктория выбирала, оставаясь работать в моей компании… После истории на совещании, она оказалась в зоне отчуждения для всех собственных коллег… Мои сотрудницы, юные девицы с которыми ничего подобного я никогда для себя не позволял, стали относиться к ней холодно, с презрением и осуждением, хотя, пожалуй, в их поведении, время от времени сквозила обычная бабская ревность… Сотрудники — мужчины, сейчас откровенно, хищно оскаливались, смотря на Вику, но лезть к любовнице шефа не рисковали, оправдывая схожую боязливость, нежеланием связываться с таковой грязной шлюхой, хотя уверен, что в душе, любой из их был бы не против, как надо трахнуть эту зрелую, шикарную сучку…
Святоша после произошедшего, чурался Виктории, как кот пылесоса, и время от времени посматривал на неё так, как будто грезил, спалить даму на инквизиторском огне…
На последующий денек, после истории с трусиками, я вызвал Викторию к для себя …
Она вошла с гордо поднятой головой, и тормознула среди кабинета…
— Вызывали, Степан Иванович? Желаете меня использовать? Так?
Она оборотилась ко мне спиной, задрала юбку, и наклонилась, показывая собственный тяжкий, женственный зад…
— Либо же так?
Сейчас стоя лицом ко мне, не опуская подола, она выгнулась, выставляя на обозрение треугольник, очерченный невесомыми прозрачными трусиками…
Глас её был агрессивен, пронизан сарказмом и презрением, глаза горели злостью, и всем своим поведением она демонстрировала, что фиглярствует, бросая мне очередной вызов…
Я старался гласить с нею подчеркнуто расслабленно и флегмантично.
— На данный момент поглядим… Сними с себя всё… Оставь чулки и туфли…
Как будто норовистая кобыла, тряхнув копной волос, топнув ножкой, она прямо на пол сбросила с себя всю одежку, и, не смущаясь собственной наготы, встала, уперев руки в боки, продолжая уничтожать меня язвительным взором…
— Покажи мне, как ласкаешь себя. Как возбуждаешь, когда одна. Я желаю это созидать…
В очах моей секретарши промелькнула растерянность, но сдаваться она не собиралась…
— А я, Степан Иванович, не умею. Вы уж, извините. Я не порноактриса. Желаете меня… использовать…
— Выебать, Вика, про таких, как ты, верно гласить, выебать…
Виктория вздрогнула, это слово давалось ей нелегко, она была к нему непривычна, и даме приходилось делать над собой усилие…
— Да… Выебать… Степан Иванович… Так… Ебите… А шоу устраивать я не обучена…
Я тяжело и внимательно смотрел на Викторию, и каждой клеточкой кожи чувствовал, как её показная наглость и диссидентский дух противоречия, начинают улетучиваться, уступая место смущению…
— Я не собираюсь пускаться с тобой в дискуссии, Вика. Подойди поближе ко мне. Вот так… И начинай уже, сучка!!!
Мы повстречались очами…
Как много противоречий было намешано в этой даме…
Холёная, жеманная, аристократичная царица, стоило на неё нажать, против собственной воли преобразовывалась в жаркую, распутную, и…, послушливую бабу, которой нравилось подчиняться, уступать и исполнять мужские приказы…
Пользуясь тем, что сейчас она стояла в нескольких сантиметрах от меня, я, выводя её из ступора, растянул руку, и звонко шлепнул по оголенной пятой точке…
Виктория потянулась руками к своим тяжёлым, тугим грудям, и обхватила их ладонями, как будто пытаясь приподнять ввысь, а позже прошлась пальцами по соскам…
По тому недоумению, которое появилось у неё в очах, и легкому трепету тела, я сообразил, что груди дамы, невзирая на искусственность ситуации, начинают отвечать ей возбуждением, превращая мирно-дремавшие соски в напряженные, напрягшиеся источники наслаждения…
Засмущавшись этого, она попробовала отдернуть руки, но её ладошки, как будто не хотя слушаться хозяйку, здесь же опять легли на розовые кончики грудей, лаская их подушками наманикюренных пальцев…
Я лицезрел, что в даме уже запущен некий сокрытый механизм, ещё разогревающийся, но уверенно набирающий обороты…
Виктория плавненько, чуть уловимо покачивалась всем телом, как будто слышала ведомую только ей, тягучую, эротическую мелодию, а её руки, скользя по краям, шли вниз, пока не опустились на гладко выбритый, как будто у малеханькой, невинной девченки, лобок… Пизда моей секретарши, в отличие от неё самой, бунтовать не собиралась, заставляя Викторию выгибать спину, разводить широкие ноги, и раскрываться, облегчая мне обзор… Обнаружив пальцами клитор, дама на секунду застыла, придавив его, но потом опять оживилась, добровольно сдаваясь в плен своей похоти… Видя, как трепещет её палец, терзающий клитор, я не колебался, что она уже забыла о своём недавнешнем бунте, но собственный фуррор мне хотелось закрепить словесно…
Чтоб эта вздорная самка не вздумала взбрыкнуть, и повсевременно ощущала хозяйскую руку, я, продолжая посиживать в кресле, прочно сжимал ладонью её пышную, жаркую ягодицу…
— Вот так, молодец, сучка… Сейчас ты уже забыла о том, что не умеешь себя ублажать, так? Ты ведь любишь себя дрочить, правда, шлюшка?? Отвечай!
Запрокинув голову ввысь, закрыв глаза, продолжая истязать собственный клитор, она застонала…
— Даааа…
Рукою я усилил давление на её ягодицу…
— Что «да»?? Отвечай развернуто, дрянь!!!
— Даааа… Я люблю себя дрочить…
— И нередко ты это делаешь, негодяйка?!
Чтоб достигнуть момента правды, я ввёл два пальца в её щель, которая признательно их приняла, раскрывшись и обволакивая меня липкими соками…
Виктория заговорила, затараторила, зачистила, изменившимся от страсти голосом…
— Даааа… Нередко… Нередко мастурбир… Нет, дрочу… Каждый вечер… Дрочу… Себя… Дома… Время от времени днем… Дрочу… В ванной…
— Так как ты похотливая сучка, так? Признайся в этом! Повтори мне звучно, что ты сучка и блядь! Стремительно!
Виктория закачалась передо мной на собственных каблуках, сейчас уже, как будто выплясывая на бразильском карнавале, в резвом темпе исполняя танец животика, целью которого было нанизываться собственной пиздой на мои пальцы…
Не отпуская пальцев с клитора, она как будто в трансе исторгала из себя слова, которые я и не подозревал услышать от этой немолодой, ухоженной дамы.
— Яяяя… Сучка… Я…. Блядь…. Пиздааа… Да… Шалава…Яяя… Задрочка… Я шлюха… Мокрощелкааа… Хуесоска… Дааа…
Её стон перевоплотился во вскрик, ноги открылись, и здесь же опять сжались, заключив мою руку в тиски, она затряслась, и только спустя несколько минут, затихла, отпрянула от меня и, переводя дыхание, упала на колени… Сам значительно ошеломлённый произошедшей сценой, я ничего не добивался от неё, когда Виктория, на коленях, подползла, и припав к влажной ладошки, резко принялась осыпать её поцелуями… Слова, которые она шептала, ставили всю мою месть под большой вопрос… Ползая у меня в ногах, смотря снизу ввысь, с благодарностью, как собачонка, эта дама произносила, повторяя вновь и вновь:
— Спасибо…спасибо…спасибо…спасибо!!!…
