Лиза — малышка

Ранее Лизе не приходилось жить в таких стесненных критериях. Ее предки были большими спецами в суровой компании, и в областном центре, где они жили до этого, у их была красивая четырехкомнатная квартира. Но случай поспособствовал их синхронному продвижению по служебной лестнице, и вот семья уже переезжала в Москву, где супругов ожидали ответственные посты в головном кабинете. Канителить с переездом было нельзя, но квартира, которая должна была стать их новым домом, еще не была готова, и временно они разместились в 2-ух комнатах служебной квартиры компании, а другие две занимала юная еще дама с 2-мя отпрысками. Младший, Володя, был всего на год старше Лизы, ему было 13, а его брату Роме - 15. Лиза была поздним ребенком, ненамеренной радостью родителей, которым, к моменту ее рождения, уже издавна шел 4-ый десяток.

Потому опекали ее непомерно, ну и баловали, естественно. Они никак не могли привыкнуть к мысли, что их малая девченка вырастает, и если и увидели, что Лизе уже не 5 лет, то виду не подавали. Временный переезд в коммуналку никак не отразился на привычках семьи - для Лизы все осталось постоянным. Спать ее укладывали сходу после программки "размеренной ночи дети", которую Лиза, отлученная от "вредного" телека смотрела с постоянным энтузиазмом. Перед тем, как нарядную во фланелевую пижамку с утятками Лизу усаживали к голубому экрану, ее всей семьей купали. Папа либо мать с непомерным умилением намыливали пальчики, пяточки, и уж естественно попочку и писечку малышки. Защелкой на двери ванной при всем этом не воспользовались, так что очень скоро и один, и другой мальчишка под различными предлогами стали заглядывать в ванную комнату во время Лизиного купания, чему доверчивые лизины предки никак не могли придать какого-то дурного смысла. Но возлюбленными утехами мальчишек стали другие обычаи семьи их новых соседей: Лиза с младенчества была лакомкой, любительницей пирожков и булочек. Мать потакала ей, но рассчитываться за такую диету приходилось не только лишь прелестными избытками на попке и бедрах (которые, по правде говоря, напоминали завезенные из других стран куриные окорочка), да и долгим сиденьем на унитазе.

- Ну, солнышко, ягодка, ну потужься! - увещевала мать, стоя перед открытой дверцей туалета, где на унитазе восседала девченка. Лиза послушливо тужилась, кряхтела, пукала, но дело не двигалось с мертвой точки. На 2-ой денек обязательный домашний совет на кухне решил поставить клизму. Изготовления были гулкими и суетными: на диванчик стелили клееночку, пеленочку, флегматичную Лизу длительно укладывали поудобнее на бочок, и в конце концов мать воткнула в пухлую попочку наконечник зеленоватой резиновой груши. Оба брата, затаив дыхание, заняли наблюдательную позицию у полуоткрытой двери соседей. Бежать до унитаза, по воззрению родителей, было непосильным занятием, и из под кровати достали Лизин горшочек, наряженное изделие в розочках, привезенное ее папой аж из Германии. Как и можно было ждать полстакана воды не возымели подабающего эффекта, и вот уже папа держит резиновую кружку, а мать, нескончаемо причитая, обильно смазывает вазелином наконечник шланга и попочку дочки. После недолгих уговоров потерпеть, поглаживаний живота, подгибания ножек, девченку опять усаживают на горшок, с которого аппетитно свешиваются половинки ее зрелой попки. К большому облегчению родителей и экстазу мальчишек, слышно пуканье и шмяканье размягченных кусков о дно горшка. После этого настрадавшаяся попа была кропотливо вытерта, и мать повела девченку на кухню, подкрепиться и утешиться свежайшим яблоковым пирогом, залогом завтрашнего безрезультативного заседания в туалете. Вобщем, кулинарные изыскания были не единственным поощрением девченки - в 1-ый же денек любящая мама прикрепила на двери туалета разлинованный лист, где деньку с самостоятельной дефекацией соответствовала любовно нарисованная красноватая звездочка и вдохновенный комментарий - "Лиза молодец, покакала сама, много!", плохие деньки обозначались невеселой зеленоватой черточкой, а стоически перенесенные клизмы - голубой капелькой, с обозначение количества воды и похвалами стойкости девченки. Вобщем, в семье практиковали не только лишь поощрения, да и наказания.

За приобретенные тройки мама мягко журила, а отец, полагавший, что некоторая строгость все-же требуется, укладывал перед ужином дочку поперек колен, спускал трусики (высочайшие панталончики с начесом, с постоянными бодренькими утятками и мишками, прочее нижнее белье мать считала прямым методом к загадочным и небезопасным воспалениям), и, сурово ворча, шлепал неудачницу. После чего она отчаливала ожидать ужина в углу кухни, повернувшись носом к стенке и выставив на всеобщее обозрение отшлепанную розовую попу, которая просто зияла меж зажатыми у колен трусиками и задранным халатом, который она придерживала у груди. Володя и Рома, пацаны вообще-то не злые, всем сердечком вожделели Лизе двоек за год!

Но скоро случилось событие, поставившее в тупик родителей Лизы. Папа был должен отправиться в командировку, а мать должна была поехать на родину, что бы проследить за отправкой вещей в столицу. Но как быть с малышкой? После неких размышлений соседке была предложена большая сумма, что бы на время отсутствия родителей Лизе уделялось прежнее внимание и забота. Сумма была такая, что мать мальчишек, если и считала поведение новых соседей странноватым, предпочла бросить свое мировоззрение при для себя, а в школу провожать ее должны были Володя и Рома. Так как Лиза поневоле стала соученицей мальчишек, лишь на класс младше Володи.

В 1-ый денек соседка вправду возвратилась домой пораньше, покормила малышей, заполнила ванну, и крикнув "Лиза, иди, мойся!", посчитала собственный долг исполненным. Уже на последующий денек она оставила обед и ужин в холодильнике, и решила задержаться на работе допоздна, к тому же, как раз на данный момент ей представился шанс устроить свою личную жизнь! Все это было лишь на руку ее сыновьям. Стоит колебаться, что процедуры были проведены по полной программке! Сначала девченку усадили на унитаз, и братья с наслаждением рассматривали подробности анатомии, доступные наблюдающему в таковой позиции. К тому же они без конца с издевкой понукали девченку, и совсем ощутили себя хозяевами положения. Потом последовала клизма, в какой, понятно у братьев не было никакого практического опыта, так что они с увлечением извазюкали всю Лизину промежность в вазелине, а совместно с водой накачали в ее прямую кишку столько воздуха, что весь ужин забавлялись звучными звуками, которые та непроизвольно испускала: без роли голосовых связок. Позже они стали ее мыть, и уж повышенное внимание уделили ее влагалищу, прикрытому по детски пухлыми губами. Они так длительно елозили по нему и мусолили нежные лепестки, что перед тем как одеть пижамку, Лиза посетовала - "Щиплет!". Вобщем, она же и дала подсказку им выход - мать в таких случаях мазала писечку детским кремом. Так и не надев пижамные штанишки Лиза возвратилась в свою комнату, где достала огромную плетенку, и подала ее мальчишкам. Чего там только не было! И детские крема нескольких видов, и три емкости с присыпками (это для моей попочки, расслабленно растолковала им Лиза), и масло для детей. Ребята опробовали на пострадавшей писечке все попорядку. В конце концов гигиенические процедуры были окончены, Хрюша и Степашка попрощались со собственной преданной зрительницей, и Лиза безропотно отправилась в кровать.

- А кто разбудит меня ночкой, что бы я пописала в горшочек? - Спросила она перед сном.

- Сама проснешься! - грубо ответил изнемогающий от воспоминаний Рома. Ему срочно нужно было уединиться, что бы подрочить. Младший из мальчишек в первый раз испытал ночкой поллюцию. Вобщем, Лиза тоже не избежала проблем - днем она пробудилась в влажных штанишках. Соседка уже удрала из дома, наспех выпив кофе и оставив сыновьям аннотацию что разогреть на обед, а что ...на ужин.

- Нехорошая девченка! Как не постыдно! - экстазом ребята стянули с нее влажные штанишки, и Рома уложил ее на колени. Шлепал он ее не очень, но длительно, а позже она к невероятной радости, послушливо отправилась в угол, отстаивать положенные 5 минут.

Вечерком он купил девченке подгузники наибольшего размера, какие нашлись в аптеке. С трудом, но братьям удалось запаковать в их свою соседку последующим вечерком.

Лиза не лицезрела в происходящем ничего необычного - по правде, если б предки считали неверным, что мальчишки лицезреют ее в туалете либо в ванной, они воспретили бы им это, а сейчас она провинилась, и ее наказали. Означает, они имеют на это право! И все таки девченка ощущала возбуждение, какого не испытывала до этого.

Про мальчишек и гласить нечего - в их руках оказалась послушливая игрушка, живой пупс! Не похвастать этим в школе было нереально, а еще большей "популярности" Лизе добавили ксерокопии "туалетного реестра", и "блэклиста", который Рома отыскал в ее комнате, где мать поучительно записывала когда, как, и за что Лиза была наказана, Сколько шлепков получила по "голенькой попочке" и сколько минут отстояла без трусиков в углу. Девчонки презрительно сторонились новейшей одноклассницы, а братья открыли себе внезапный источник доходов - и их одноклассники, и одноклассники Лизы готовы были платить, что бы на правах "дорогих гостей" принять роль в вечерних утехах мальчиков.

Сейчас Лизу по очереди мыли пять-шесть мальчиков, не смущаясь в комментах, а застенчивая девченка, в конце концов, осознавшая, что в происходящем есть что-то неверное, стеснялась, но не решалась протестовать.

Апофеоз наступил перед приездом Матери Лизы - ребята устроили у себя вечеринку с пивом, и захмелевшие дети забавлялись, как могли - Лиза был отшлепана за полученную тройку, подольше обыденного простояла в углу, под дружный смех тужилась на унитазе, и, в конце концов, обязана была подставить попу под обязательную клизму. После обыкновенной дозы в литр, большая часть мальчуганов потребовало "продолжения банкета". Кружка здесь же была заполнена вновь, и развеселившийся Рома поднял ее повыше, на всю дину шланга. Вода с силой хлынула в переполненный кишечный тракт девченки, и Лиза возмущенно захныкала. На спор заполнили кружку снова. Животик девченки раздулся, из конвульсивно сжатой жопки просачивались капли. Лиза закончила хныкать и только тяжело дышала. В конце концов ей позволили встать. Она с трудом оборотилась, ее животик колыхался, как у беременной. Неуверенно полуголая девченка сделала пару шагов, и здесь по ее ноге побежала тоненькая струйка, вырвавшаяся из зажимаемой пальцами дырочки.

- Тащи ведро, а то обосрется здесь! - прикрикнул Рома на младшего брата. Тот мигом все сообразил, и притащил с кухни старенькое эмалированное ведро. Лиза со стоном присела над ним, от неудержимого желания облегчиться флегмантичная к хору меркантильных комментариев. Струя водянистого кала вырвалась из нее с ревом реактивного лайнера. Лиза стонала, с удовольствием тужилась, и испытала реальный экстаз!

Позже последовало обязательное мытье, кремы, присыпки для писечки и попочки, натягивание подгузника. Вовка с первого денька стал поить сладкоежку Лизу на ночь газ-водой, задумав довести влажный подгузник до рекордного веса. Несколько раз он даже притаскивал использованные памперсы в школу, чем привел в непередаваемое восхищение однокашников девченки - "во ссыт!".

Совсем измученная Лиза уснула, и, нужно дать подабающее Роме, если б не он, обязательно была бы в тот вечер изнасилована. Но парню удалось взять себя в руки и утихомирить друзей, напомнив о сроках и критериях в зоне.

Так что через неделю Лиза с вернувшимися родителями съехала с этой квартиры в элитный дом на другом конце городка, и на последующий год пошла уже в новейшую, элитную английскую школу. Умопомрачительно, но эту неделю, проведенную с братьями ей удалось сохранить в тайне. Но для психики девченки она не прошла безо всяких следов - Лиза не достаточно интересовалась танцами и сексом, вела себя в высшей степени робко, и изо всех сил поддерживала заведенный в доме уклад. Она окончила школу, поступила в институт, но до третьего курса все жила с родителями. Ложилась спать сходу после прощания с Хрюшей, позволяла себя мыть, а что бы получить желанную клизму пила иммодиум. Очень дулась, не найдя "хвалебной записи" в туалете, и о каждом замечании педагога здесь же докладывала папе, смиренно пристраиваясь к нему на колени. Особенное наслаждение ей доставляли нечастые моменты, когда в один момент пришедшие гости заставали ее в углу с красноватой попой, и как послушливая дочь, она не смела прикрыть ее до того времени, пока мама либо отец, отвлекшись, в конце концов от визитеров, не вспоминали что их дочь все еще стоит в углу, показывая смущенным гостям свои толстенькие булочки. Ей докладывали, что наказание окончено, и Лиза, выпятив попу больше, чем следовало, натягивала байковые панталончики с пестрым рисунком, которые все еще выпускает наша индустрия для леди "70+".

На 3-ем курсе подруга мамы сосватала ей собственного знакомого, человека сурового, много старше Лизы, которому ее предки с легким сердечком доверили свою малышку.

Тот, будучи человеком прогрессивным, также противником презервативов и многодетности, приобщил Лизу к удовольствиям заднепроходного секса. Так что клизмы остались в ее жизни, и даже проводились чаше, чем до этого. Грозный и основательный, супруг часто шлепал ее, а время от времени, будучи не в духе, даже порол, к ее непередаваемому экстазу. Лизе не хватало только стояния в углу со спущенными штанами - но нельзя же добиваться всего! Жизнь и так сложилась счастливо...