Эх, жизнь моя копейка!

Моя супруга Люси обожала сексапильные приколы. Бывало, как говорится, «хлебом не корми, но дай разыграть кого-нибудь на полную катушку». Так, на собственный денек рождения она пригласила собственных самых наилучших подруг с мальчуганами. Их было четыре пары, ну и мы с Люси. Когда гости уже расселись за столом, то моя двадцатипятилетняя, блондинистая, с нестерпимо колоритными ногтями и пышноватой копной волос на голове женушка, юркнула в спальню.

- Ты куда?- спросил я.

- Я на данный момент. Надену твой подарок, - сделала она мне ручкой и скрылась за дверцей.

- Что за шум, а драки нет?- хохотнул мой напарник по работе вихрастый рыжеволосый Шурка, уперев в мой животик собственный палец-коротышку.

- На данный момент именинница всем сделает сюрприз, - многозначительно подмигнул я и предложил гостям наполнить бокалы.

- Ну, где же новорожденная? - заволновался черноокий Володька, который в открытую волокся за моей супругой, а я за его Диночкой.

- А вот и я, - моя половина нарисовалась в дверцах в узкой, голубого цвета, прозрачной тунике, через которую были ясно видны грудь, пупок и все, что ниже.

- Ба! Да это не Люси, а римская гетера! - захлопал в ладоши Шурка и брякнулся перед моей красоткой на колени.

- Разрешите ваши ножки поцеловать, обольстительница, - он стал покрывать скупыми поцелуями ее коленки.

- Разрешаю. И все, что меж ними тоже, - хохотнула в ответ озорница.

- Вот это здорово! Это по-нашему, - поднялся с бокалом шампанского в руке самый высочайший из нас Женька и запел басом дъякона, благодарящего всевышнего.

- Да раздвинутся врата райские, да низайдет на всех нас благодать небесна-я-я-я…

- Аминь!- махнул рукою Шурка и, подхватив Люси, усадил ее на край стола. Он уложил ее на спину практически на блюдо с жареной рыбой, раздвинул ее очаровательной красы ножки и впился губками прямо в розовую щелку, дышащую дорогими французскими духами.

- И я так желаю, - приподнялась высочайшая, стройная Нина, супруга «дъякона», но ее здесь же осадили.

- Нинон! Все дамы желают этого, но не у всех сейчас денек рождения, - увидел я.

- За именинницу!- поднял бокал Володька, ревниво дернув за рукав Шурку, казалось, намертво присосавшегося к этой магической скважине.

Мы чокнулись, и под гул хрусталя стали осушать бокалы, как вдруг раздался, узкий, приглушенный страстными вздохами, глас моей цыпочки ненаглядной, пташки небесной.

- А мне?..

- Во! А о ней – то мы и запамятовали, - Володька не допил бокал, подошел к любовнице, которую в этот миг так нахально сношал у всех на виду своим длинноватым, наглым языком этот рыжеволосый нахал, немного откинул ее голову, и тоненькой струйкой стал лить в ее гортань шампанское. Гости здесь же кинулись закусывать, и снова раздался тот же голосок:

- А мне?..

- А для тебя на данный момент будет самая хотимая закуска, - усмехнулся Володька и вытащил из расспахнутой ширинки брюк длиннющий, толстый «Болот».

- На, моя отменная, пососи у дяди его смачного «мальчика»…

Люси ухватилась обеими руками за предложенный предмет, загнала его для себя в самую глубину глотки и принялась сосать с таким усердием, что у меня по телу побежали мурашки от испуга. Мне казалось, что в пылу этой животной страсти она либо оторвет его напрочь, или откусит приличный кусочек от его плоти для себя на память.

Все это вышло так стремительно, что наши девицы, повидавшие на закрытых вечеринках всякое, совершенно не ждали, что сексапильные действия так в один момент обвалятся на всех нас. Они малость растерялись, но доныне молчавший робко потупивший глаза Алексей, тихо, но понятно произнес:

- А вы чего мух ловите? Мигом снять все ваши тряпки! Ну!

Мужчины здесь же накинулись на собственных дам, и те с визгом и смехом стали сбрасывать с себя одежку. Скоро все за столом посиживали, в чем мама родила. Никто никакого смущения не испытывал, потому что таковой стриптиз у нас был в моде и мы часто устраивали его на собственных посиделках.

Отсосав у моей супруги все, что можно, Шурка здесь же отхлебнул шампанского, обмакнул в недопитый бокал собственный член и стал его дрочить.

- Коктейль хочешь сотворить?- спросил его Володька, усаживая на свои нагие колени озорницу.

- Угадал. Нужно же мне отблагодарить и поздравить именинницу, - усмехнулся тот и слил в бокал белоснежную струю драгоценной воды.

- Пей!- протянул он бокал моей ненаглядной.

Люси величественно, как будто царица, протянула руку, взяла бокал и стала неспешными глотками осушать его. Выпив до дна, поставила бокал на стол, откинула голову, притянув к для себя голову Володьки, и впилась в его губки долгим, жевательным поцелуем.

- Это – супер: один целует в пипу, а другой лижет губки. Ребята. А не пора ли нам перейти к более увлекательному занятию. Давайте сыграем в «Вышыбалочку», А?- предложил «Дъякон», который, почему-либо смущался открытого секса, предпочитая ему уединение…

- Не-е-е. Лучше в «Тигр идет», - махнул рукою Шурка, видимо, надеясь этим мероприятием поправить свои денежные дела.

Эту игру мы все обожали, потому что ее правила связывали открытый секс с азартом валютного выигрыша. Наши дамы мигом очистили стол от всех закусок, оставив на столе только большой серебряный поднос и по маленький тарелочке с рюмкой и бутылкой водки для каждого игрока. Рефери избрали методом пустой бутылки из-под шампанского, которую крутнули на серебряном блюде. Горлышко бутылки тормознуло напротив «дъякона».

- Да свершится правосудие небесное!- назначил он и взялся за бутылку. Мы все, сидящие за своими тарелками, налили водку в рюмки и выложили на блюдо по стольнику. «Дъякон» крутанул бутылку, мы осушали рюмки. Как бутылка тормознула, рефери кликнул: «Тигр идет!». Все с смехом здесь же повалились со стульев на пол, благо, что он был устлан толстым ковром. Я свалился прямо на Динку, распластал ее, смеющуюся и брыкающуюся, и загнал собственного «молодца» в мягкое, покладистое отверстие ее попки. Я обожал ее пятую точку, в особенности когда она прогуливалась по комнате, вертикально вращая ягодицами, как будто это были поршни в цилиндрах ее мерса. В такие мгновения я, казалось, терял разум, глядя на ее ягодицы зачарованными очами. Другие участники оргии, тоже не теряли времени напрасно. Именинницу трахали трое: один – в рот, другой – в пипу, и самый активный - в попку. Девицы, которым не хватило кавалеров, интенсивно мастурбировали, целуя и лаская друг дружку. Это действо длилось минут 10. В конце концов «Дъякон» выкрикнул:

- Тигр ушел!- он махнул рукою, призывая нас занять свои места.

Мы бросили собственных дам, опять все сели за стол, смеясь и делясь впечатлением о нашей шалости на полу, налили в рюмки водку и снова скинули по стольнику на серебряное блюдо.

Цель игры заключалась в том, что владельцем средств, накопившихся на блюде, должен стать тот, кто последним сумеет взобраться на стул. Здесь появлялись такие смехотворные сцены, которые снимал на камеру наш рефери, что мы закатывались от хохота, прокручивая их по телеку в последующий раз. Ну, разве не умрешь со смеху над сценой, когда совсем опьяневшая именинница, лежа на полу, выпрашивала у фаворита «рублик», а тот засовывал ей в «киску» свернутый в трубочку стольник, видимо, перепутав киску с трусиками стриптизерши.

…Далековато за полночь взобраться на стул сумел только я. Голова моя гудела, как медный колокол на храме «Христа-Спасителя», руки дрожали, ноги подкашивались. Меня, видимо, от полной прострации выручило то, что перед нашей встречей я испил чаю на службе с приличным кусочком масла на аппетитной булке. Я же не знал, что меня ожидает таковой сюрприз на деньке рождения моей супруги, как наша возлюбленная игра в «Тигр идет!». Я взглянул мутными очами в зияющее лицо рефери, который пододвинул ко мне поднос с средствами:

- Это все твое!- произнес он.

- Мое? Эх, жизнь моя копейка!- воскрикнул от счастья я и уронил голову в блюдо с средствами…

Э.Зайцев