Аномалия или пересечение миров

Аномалия либо скрещение миров

Всего только совпадение, незапятнанная случайность. Всего только скрещение миров. Всего только наложение реальностей. Всего только аномалия, когда два человека на различных концах мира открыли дверь и вошли в комнату... в одну комнату.

Очами Ифин

До концерта остается полчаса. Захожу в гримерку, чтоб проверить мейкап. Сажусь в кресло перед зеркалом, но руки не подымаются что-либо делать. Сижу и смотрю на свое отражение... такое же, как я, но другое... Оно свободно, но в то же время надолго заперто на той стороне миров.

Слышу чье-то дыхание за спиной.

- Грег, это ты? – спрашиваю и оборачиваюсь, но никого не вижу. Удивительно... может быть, померещилось. Опять смотрю в зеркало, но ясно слышу чье-то нередкое дыхание...

- Кто тут? – осматриваю всю гримерку, пытаясь отыскать источник собственного ужаса.

Очами Давида

Сижу в гримерке, а поточнее, валяюсь на диванчике, стоящем в углу. Концерт уже завершился, и я расслабленно вспоминаю самые наилучшие моменты прошедшего выступления, улыбаясь своим мыслям. Щелчок дверного замка и тишь. Кто бы это мог быть? Неуж-то Тимо удрал от собственных фанаток? Смотрю в сторону двери, но никого не вижу. Становится малость не по для себя, прохладные мурашки пробегают по спине, дыхание учащается. Скрип стула, стоящего около зеркала, и чей-то тяжкий выдох. Пульс зашкаливает, дыхание рваными обрывками вырывается из легких.

- Грег, это ты? – тихо спрашивает незнакомый дамский глас. Ответить? Промолчать? Сердечко неистово бьется, пытаясь выскочить из груди.

- Кто тут? – опять этот глас. Сейчас он звучит резче, но все равно, в нем столько безысходности и печали...

- Кто ты? – спрашиваю я.

Очами Ифин

- Кто ты? – спрашивает загадочный глас.

- Нет, поначалу скажи, кто ты, - отвечаю я.

- Давид Бонк.

- А я Ифин Миддельхауве.

- Как ты сюда попала? – напряжение и ужас равномерно уходят, так как глас парня кажется миролюбивым и наименее испуганным, чем у меня.

- Это моя гримерка. А ты что тут делаешь?

Смешок:

- Это и моя гримерка тоже.

- Почему я тебя не вижу? – на замену ужасу приходит любопытство.

- Так как и я тебя не вижу, - опять сдавленный смешок.

- Ты где? Где ты на данный момент стоишь?

- Я не стою, я лежу на диванчике в углу.

Медлительно подхожу к этому диванчику и смотрю на него – пустота.

- Это ты? – немного подрагивающий глас Давида.

- Да...

Аккуратненько сажусь на диванчик, пытаясь нащупать собственного собеседника. Провожу рукою по диванчику и наталкиваюсь на его руку – он содрогается. Чувствую, как его тело пронзает дрожь от неизвестности, непонятности, ужаса.

- Ты боишься? – спрашиваю я, сжимая его руку.

- Нет, - еле выговаривает он, - просто все это очень удивительно.

- А может, это судьба?

- Ты веришь в судьбу? – чувствую, что его заинтриговала данная тема.

- Нет, я просто так это произнесла...

Тишь, повисшая в воздухе...

- Опиши себя, - в один момент попросил он.

- Как?

- Словами. Какая ты?

- Хм... У меня длинноватые темные волосы, коричневые глаза, бледноватая кожа... Хватит?

- Полностью.

- А ты? Какой ты?

- Я? Я радостный, хороший...

Наш заливчатый хохот.

- А если по-серьезному? – твердо спрашиваю я.

- Сама взгляни...

Он берет мои руки в свои и начинает демонстрировать – отрисовывать себя. Проводит моими руками по своим волосам. Они у него еще короче, чем у меня. Проводит руками по собственному лицу – точные скулы, маленькая ямочка на подбородке. Далее шейка, грудь, ноги... Он низкий и субтильного телосложения.

- Увидела?

- Не совершенно...

Скольжу руками по его телу к лицу, нахожу его губки и изучаю их, поначалу только прикосновениями, а позже приникаю к ним, пытаясь осознать их вкус: они сладкие с маленький кислинкой. Такое странноватое сочетание несочетаемого. Отстраняюсь от его губ, делая глубочайший вдох.

- А сейчас увидела? – спрашивает Давид, переводя дыхание.

- Да, - достаточно отвечаю я.

Очами Давида

- Сейчас моя очередь...

Покрываю поцелуями лицо этого хрупкого сотворения, а её руки скользят по моей спине. Дрожь пронзает наши тела, перерастая в страсть. Бешено терзаю её губки, пытаясь поймать мельчайшее их движение. Ифин стонет, выгибает спину, посильнее прижимаясь ко мне. Ладонями скольжу по ее разгоряченной спине и проникаю под блузу, обтягивающую ее тело.

- Ты такая сладкая... – срывающимся от возбуждения голосом шепчу я.

- Ты еще слаще... – выдыхает Ифин.

Опять хаотичные поцелуи, неровное горячее дыхание, шепот, перемешивающийся со вздохами и стонами.

Наверняка, удивительно смотрится юноша, сидячий на диванчике и целующийся с воображаемой любовницей, но мне на данный момент не ранее.

Очами Ифин

Чувствую, как его ловкие пальцы просочились под мою блузу, хаотично гладя и царапая мою спину. Сжимаю ногти на его плечах, вырывая стон, сцеловываю его с губ Давида. Его руки медлительно передвигаются на поясницу. Тяну его футболку ввысь, негласно предлагая ее снять. Поднимает руки, и я стягиваю её, откидывая в сторону, позже стаскиваю с себя блузу, соприкасаясь с его жарким телом, выгибаясь навстречу его рукам и обжигающим поцелуям. Шепчу его имя, сжимая руки в кулаки, вонзая ногти в ладонь. Давид пробегает пальцами по моим ребрам, как будто пересчитывая их, подымается к моему лицу, находит пальцами губки и невесомо касается их своими губками. Чувствую его неровное дыхание на собственной шейке, открываю глаза, желая поглядеть на него, но вспоминаю, что его практически нет, разочарованно выдыхаю.

- Что такое? - озабоченно спрашивает Давид.

- Желаю узреть тебя, но не могу... – обиженно надуваю губки.

- А разве ты не ощущаешь?

- Нет...

- Закрой глаза, - гласит он, а позже лаского касается подушками пальцев моих век, - вот я улыбаюсь, - подносит мои пальцы к своим губам и начинает покрывать их поцелуями, - вот я целую тебя, - невесомо касается моей шейки губками, - вот я раздеваю тебя... – нарочито медлительно стягивает мои джинсы, - вот раздеваюсь сам, - снимает оставшуюся одежку с себя, - видишь?

- Да... – выдыхаю я, - вижу... тебя... себя... нас... Только не останавливайся... гласи...

- Опять целую тебя, - чувствую пламенное прикосновение его губ к собственному животику, - ласкаю тебя, - его пальцы на бедрах... а далее слова уже не необходимы...

Два тела, переплетающихся меж собой. Два сердца, рвущихся друг дружке навстречу. Две души, ищущие друг дружку в различных реальностях. Пот, стекающий по телам... размазанная, потекшая под очами тушь... прилипшие к лицу и шейке волосы... стоны... клики... нежные и нежные поцелуи... резкие движения снутри хотимого тела... тяжелое дыхание и обволакивающая тишь...

- Не уходи... – шепчу я.

- Не уйду.

__________________

И только позже у Ифин найдут галлюцинации, вызванные нервным истощением.

И только позже Тимо увидит, что его друг поменялся. И только позже у Давида найдут опухоль в голове, которая перекрывает кровоток, из-за чего его воображение отрисовывают картины, героев, действия, которых нет. И только позже докторы вынесут вердикт – шансов на жизнь практически нет.

И только позже в дневнике Ифин отыщут записи о Давиде, который приходил к ней не один раз.

И только позже, после погибели Давида друзья отыщут ежедневник, откуда выяснят, что в ближайшее время он очень мучился, мучаясь непрекращающимися галлюцинациями, прося пощады и успокоения, но не получая их.

И только позже, когда Ифин будет целыми деньками посиживать в углу собственной белой палаты, раскачиваясь из стороны в сторону, как мантру повторяя только одно имя – Давид, Грег усвоит, что этот человек был для Ифин очень важен.

И ...только позже в этой самой гримерке отыщут надпись на стенке:

- Не уходи...

- Не уйду.

И приписка ниже немного корявым почерком:

- Ты же обещал... а ушел...

И только позже Ифин будет биться в истерике, желая возвратить Давида, отказываясь принимать пилюли, блокирующие галлюцинации.

И только позже Тимо выяснит, что Давид погиб из-за докторской ошибки, оказавшейся роковой для его друга.

И только позже возвратится действительность и два мира соберутся воедино... а пока...

А пока вышло всего только совпадение, незапятнанная случайность. Всего только скрещение миров. Всего только наложение реальностей. Всего только аномалия, когда два человека на различных концах мира открыли дверь и вошли в комнату. .. в одну комнату. Когда повстречались их тела, но души разошлись. Когда они могли касаться друг дружку, но не лицезрели лиц. Такое бывает.

Всего только аномалия...

Мой e-mail: [email protected] пишите отзывы, буду ожидать!